Действующие лица:

Автор

Фимка

Тетя Соня

Ольга Семёновна, воспитательница



Автор. Фимка плакала. Она сидела на дощатом полу рядом с какими-то ящиками и растирала худыми кулачками слёзы. Ей было так горько и обидно. Ведь Ленка отобрала у неё кусок хлеба, тот единственный, который давали к супу. Она быстро съела свой, а потом, когда Фимка хотела вернуть крохотный кусочек, Ленка сказала воспитательнице Ольге Семёновне, что Фимка отнимает у неё её порцию хлеба. Ольга Семёновна поверила Ленке, а Фимку отправила в кладовую. Такое уж у них наказание- сидеть в кладовой.

Фимка была в тонком свитерке с короткими рукавами. Её длинные тонкие руки жалко выглядывали из рукавов. Она подрагивала и от плача, и от морозного ветерка из щели. И всё же Фимка радовалась этой щёлке, ведь сквозь неё пробивался свет. Комнатушка с ящиками от этого становилась хоть чуть-чуть веселее.

Ф. — В щёлку юркнули несколько снежинок, покружились, как зимние бабочки, и упали на ладошку… растаяли… Вот бы и мне так растаять…

(голос) — Не надо таять, не надо таять,

Ф. — Кто ты?

(голос) — Спи, спи, спи…

Ф. — Кто ты? Никто не отвечает… Меня забыли. Если бы это была тётя Соня, она обязательно бы открыла сейчас кладовую, приобняла бы меня и поцеловала в затылок, как мама, наверное целует…

Я здесь замёрзну!!!

(голос) — Спи, спи,спи…

(Фимка засыпает, но вскоре просыпается от непонятного для неё пения. Звучит песнопение «Христос воскрес» в исполнении детского хора. Входит т. Соня )

Т.Соня — Фимка, ах ты горе моё, ты здесь совсем окоченела! Что с тобой, Фимка? Ты чего, как самовар начищенный, сияешь? Я думала, ты здесь, горемычная, слёзы льёшь, а ты, гляди-ка, вон какая счастливая. Ну пойдём, пойдём, поспи ещё, часок до подъёма остался. Я, как нарочно, сегодня пораньше пришла, думала тут, в кладовой, разобраться. А вдруг вижу — ты. Ох, Семёновна, Семёновна, совсем тебя замучила…

Ф. — Тётя Соня, — а что значит «воскресе»?

Т.Соня — Ты что, молчи, т-с-с, откуда ты это взяла?

Ф. — Мне Солнушек пел: «Христос воскресе!».

Т.Соня — Что за Солнушек?

Ф. — Светлый такой, с крылышками, он только что мне пел, тётя Соня, пел…

Т.Соня — Фимка, да сегодня же Пасха, Светлое Христово Воскресенье! Вы, бедные, ничего про это не знанте, а мы, грешные, вам сказать боимся. Христос, Фимка,- это Бог наш, Творец неба и земли, Который на землю пришёл. А его злые мы, человеки, распяли на кресте. Казнили, понимаешь?

Ф. — Понимаю.

Т.Соня — Он умер, Бог наш, Христос, а потом Его, Кормильца, в пещере схоронили, а Он ожил. Вышел из пещеры, хоть та камнем огромным была завалена, и к Отцу на Небо вернулся. Только прежде ещё ученикам Своим много раз являлся. Веришь?

Ф. — Раз Солнушек сказал, значит, верю, а в школе, значит, врут?

Т.Соня — Врут, моя горемычная, и мы все, кто верим, молчим. Боимся- нас в тюрьму посадят.

Ф. — А я не боюсь. Я сегодня же всем девчонкам расскажу, что Христос воскрес.

Т.Соня — Не надо, Фимочка, прошу тебя, ведь меня первую выгонят, и так Ольга Семёновна видела, как я в церковь на Крещение ходила. Грозилась выгнать, если я «глупости церковные» не брошу. Она сразу подумает, что это я тебя научила. А тебе каково будет? Не вздумай, Фимка. Не будешь, а?

Ф.- Мне, тётя Соня, вас жалко, но я ненавижу, когда врут. Вот Солнушек- он никогда не врёт.

Т.Соня- Ты права, Фимка, это в тебе говорит дух твоих роди…

Ф.- Дух кого? Моих родителей? Ты знаешь моих родителей? Ты знаешь моих маму и папу?

Т.Соня- Знаю…

Семёновна!!!

Ольга С.- Софья Ильинична, вы где? Ах, вы тут! Так, а Фимка, что здесь делает? Ты почему не в кровати?

Т.Соня — Так вы сами, Ольга Семёновна, её вчера сюда посадили.

Ольга С. — А разве Катерина её после ужина не выпустила?

Ф. — Она меня забыла!

Ольга С. — Не реви, тебе посидеть одной полезно, чтоб больше не было мне такого! Хлеб чужой хватать!

Ф. — Христос воскресе, Ольга Семёновна, простите меня.

Автор. Ольга Семёновна застыла на целую минуту, словно её заморозили. А потом глянула на тётю Соню, ох, как глянула! И пошла к себе в кабинет. Такими твёрдыми шагами, будто гвозди заколачивала.

Фимка не видела, как тётя Соня долго оставалась в кладовой, крестилась, шептала что-то, и по лицу её катились слёзы. Но нет, это были не слёзы страха или обиды- это были светлые слёзы. Если бы Фимка видела лицо тёти Сони в то мгновение, она бы, наверное, вспомнила Солнушка.

Но Фимка не видела тётю Соню ни тогда, ни весь тот день, потому что до вечера они должны были чистить двор, разбирать барахло в сарае, а тётя Соня куда-то ездили по поручению Ольги Семёновны. А может быть, Фимка с тех пор вообще добрую нянечку никогда не видела.